Родился игумен Иоанн (в миру Михаил Михайлович Котляревский) 23 марта 1905 года в Костроме, в семье акцизного чиновника Михаила Ивановича Котляревского, сына священника. В семье было трое сыновей, Михаил был средним сыном. В 1920г. в Томске Михаил окончил 5 классов гимназии. В том же 1920 году семья переехала из Томска в Полтаву.
В 1921г. в Полтаве Михаил закончил школу 2-й ступени. Заболел туберкулезом легких и с апреля 1921г. лечился и проживал при родителях. У Михаила с юных лет проявлялись черты, присущие молитвеннику и аскету. Весьма способный отрок рос молчаливым и задумчивым, более всего любящим церковные богослужения. Он часто посещал Всехсвятскую кладбищенскую церковь, но вскоре оставил ее — из-за присутствия там раскольников. Стал духовным сыном будущего епископа, тогда священника, о.Василия Зеленцова[1], организовавшего Покровское христианское общество молодежи при Троицкой церкви. 12 августа 1922 года он был арестован Полтавским губернским трибуналом и привлечен к суду к суду по делу будущего епископа, священника Василия Зеленцова. Некоторое время находился в тюрьме. В сентябре 1923г. поступил в Торгово-Промышленную профшколу, которую окончил в 1927 году. Будучи студентом, Михаил Котляревский познакомился со многими священнослужителями, принимавшими активное участие в церковной жизни и впоследствии репрессированными и помогал им. На лето на отдых Михаил Котляревский ездил к своему дяде священнику в с.Мозолевку Кременчугского округа. Там он познакомился со священником о.Александром Дубининым. Михаил Котляревский вел с ним беседы церковно-религиозного характера и получал различные сведения из интересующей его церковной жизни. В 1928г. о.Александр Дубинин был арестован. В 1925г. Михаил Котляревский познакомился с о.Николаем Пискановским, будучи репетитором его дочери. После ареста о.Николая продолжал бывать в его семье, продолжая занятия с его дочерью. Здесь он познакомился и с епископом Лубенским Аркадием (Остальским), который приезжал в Полтаву. Дом Пискановских — о.Николая, его жены Клавдии Петровны и дочери был главным источником новостей из жизни Церкви до высылки о.Николая в Харьков, потом в Воронеж. В 1926г. после ареста митрополита Петра (Полянского) митрополит Сергий (Страгородский) с окружающими его епископами решил предпринять попытку выбора Патриарха путем опроса епископов на местах. Кандидатом в Патриархи был избран митрополит Казанский Кирилл, первый из названных в Завещании Святейшего Патриарха Тихона. Митрополит Сергий составил соответствующее обращение к епископам, были заготовлены необходимые бюллетени и найдены молодые люди — посыльные, которые парами объезжали епископов. Один из них являлся к епископу, а затем отмеченный им бюллетень отдавал другому, чтобы легче было его сохранить в случае ареста того, кто являлся к епископу и мог быть замечен агентом ОГПУ. Одним из таких посыльных митрополита Сергия стал Михаил Котляревский.
Впоследствии он свидетельствовал, что в бюллетенях была не одна кандидатура митрополита Кирилла, а три, причем третьим кандидатом стоял митрополит Сергий. В ноябре 1926г. все почти наличные (то есть те, к кому можно было приехать) епископы были опрошены. За митрополита Кирилла было подано 72 голоса, за второго кандидата — несколько голосов, за митрополита Сергия — не более одного голоса. Таким образом, митрополит Кирилл был избран Патриархом. Но интронизация его не состоялась. Внезапно был арестован один из инициаторов выборов епископ Павлин (Крошечкин), затем многие другие архиереи, в том числе в Нижнем Новгороде митрополит Сергий. Митрополит Кирилл был также арестован и надолго выслан. Митрополит Сергий и епископ Павлин были вскоре освобождены
По окончании Профшколы в сентябре 1927г. Михаил Котляревский поступил в Полтавский учительский институт. После двух лет учебы в марте 1929г. он был исключен из числа студентов. Официально причиной ухода преуспевающего в науках юноши из института была вновь обострившаяся болезнь. Однако на самом деле он был исключен за то, что в анкете в графе об отношении к религии написал: “верующий”, за что получил приговор: “увлечен религиозными предрассудками”. Проживал при родителях, работал переплетчиком на Полтавском мясокомбинате и давал частные уроки на дому.
В январе 1931 года был арестован по делу “раскрытой на Украине к/р организации церковников, именовавшей себя “Истинно-Православной Церковью”. Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ././1931 г. ему было предъявлено обвинение в том, что он являлся”членом Полтавской к/р группы Одесского филиала к/р монархической организации “ИПЦ”, проводившей а/с агитацию против мероприятий Советской власти”. Статья ст.58–10,58–11 УК РСФСР. Групповое дело “Дело епископов Павла (Кратирова), Иоасафа (Попова), священника Григория Селецкого и др. Харьков, 1931г.”[2] Главными обвиняемыми по делу проходили епископы Павел (Кратиров), Иоасаф (Попов), священник Григорий Селецкий (будущий игумен Иоанн) и другие священнослужители и монашество. Из обвинения: «Принадлежал к к/р организации “ИПЦ”. Являлся членом Полтавской к/р группы. Распространял к/р литературу. Был связан с высланными членами организации”. Из материалов дела следует, что в Харькове, во время вынужденного пребывания там епископа Аркадия (Остальского) в конце 1920-х гг., сложился своего рода “кружок”, который объединял проживающих на той же квартире епископа Максима (Руберовского) и протоиереев Селецкого и Николая Пискановского. К ним из Полтавы периодически приезжали Михаил Котляревский (тогда репетитор дочери Пискановского) и дочь священника, Ольга Лекторская. С ними же был связан священник Александр Дубинин. Михаил Котляревский и Ольга Лекторская, по поручению священников Полтавской епархии Николая Пискановского и иерея Александра Дубинина занимались размножением и распространением среди верующих различных церковных документов. Позже протоиерей Григорий Селецкий и Ольга Лекторская несколько раз ездили в Ленинград, где встречались с епископом Димитрием (Любимовым).
12 марта 1931г. в Полтаве, при обыске среди бумаг, закопанных в землю в погребе квартиры Ольги Ивановны Лекторской, арестованной по делу “ИПЦ”, Полтавским оперсектором ГПУ УССР были обнаружены копии двух писем из ссылки (с Ангары) епископа Аркадия (Остальского), по поводу известной Декларации 1927г. митрополита Сергия (Страгородского) на имя о.Александра Дубинина. Второе из этих писем стало реакцией на последующие события после Декларации митрополита Сергия (Страгородского) и стало основой для т.н. “Обращения к православным”, получившего широкое распространение среди верующих.
Михаил Котляревский обвинялся в размножении и распространении этого письма, а также писем епископа Василия (Зеленцова), епископа Григория
и других церковных документов, которые следствие объявляло “контрреволюционными”.
Из показаний Михаила Котляревского:
“…Преимущественное большинство этих документов были мною размножены и распространены… Из размножаемых мною документов преимущественно были “критики” и “разъяснения” на церковные расколы, как-то Лубенский раскол, ВЦС, по критике Декларации митрополита Сергия… Я считаю эти документы не “контрреволюционными”, а “чисто церковными”… Вообще предъявленное мне обвинение в контрреволюционной деятельности, антисоветской агитации, и вообще в “политиканстве” — не признаю, ибо интересовался исключительно церковно-религиозной жизнью в ее внутреннем и внешнем проявлении, — в чем и расписываюсь”. Позже признал себя виновным частично. 22 мая 1931г. Коллегия ОГПУ утвердила обвинительное заключение по делу. Приговор неизвестен. До сентября 1933 года жил в Полтаве.
В сентябре 1933г. уехал в Новороссийск, где работал счетоводом на заводе
“Красный Двигатель”. В апреле 1934г. уехал из г.Новороссийска по случаю заболевания малярией в г.Арзамас, Нижегородской области. С августа 1934г. по август 1936г. работал счетоводом на Войлочной фабрике. В августе 1936г. уехал в г.Киев с целью поселиться в Киево-Печерской Успенской Лавре.
В Киево-Печерской Свято-Успенской Лавре тайно принял монашеское пострижение (в мантию) с наречением имени Иоанн. Но в виду того, что прописаться на постоянное жительство в Киеве не удалось, возвратился в г.Арзамас. В Арзамасе продолжал работать счетоводом на кожевенной фабрике. В феврале 1938г., в связи со свертыванием производства и сокращением штатов, уволился и переехал в Астрахань. В Астрахани с февраля 1938г. работал счетоводом и бухгалтером в артели “Пищпром” до июля 1942г.
По слабости здоровья на военном учете не состоял, но в июле 1942г. был зачислен в Народное Ополчение для защиты Астрахани.
В августе 1942г. был мобилизован в ряды Действующей Красной Армии, в соединениях которой прошел боевой путь от Астрахани до Берлина и Праги. С августа 1942г. по май 1943г. служил старшим писарем 4-й части штаба 52 Отдельной Строительной бригады. С мая 1943г. по август 1945г. служил на нестроевых должностях в подразделениях 127 Строительной Чистяковской дивизии — старшим писарем 4 отделения штаба дивизии, старшим писарем ПФС, старшим писарем Отдельной автороты. На Миасском фронте в августе 1943г. был контужен.
За период Отечественной войны получил правительственные награды: орден “Красная Звезда”, медаль “За боевые заслуги”, медаль “За взятие Берлина”, медаль “За освобождение Праги”, медаль “За победу над Германией”. В августе 1945г. демобилизован по Указу Президиума ВС СССР от 23 июня 1945г. и вернулся в Астрахань, где до июня 1946 года продолжал работу в артели “Пищпром” в должности бухгалтера.
В июне 1946г. ввиду беспомощного состояния стариков-родителей, оставшихся
одинокими после гибели на фронте двух сыновей-офицеров (братьев Михаила Котляревского), до войны в основном поддерживающих их, переехал в Полтаву. В Полтаве работал на заводе “Мясомолмаш” бухгалтером. В марте 1947г. уехал на Северный Кавказ в г.Ставрополь.
В Ставрополе работал бухгалтером Ставропольской Духовной семинарии до сентября 1947г. Намеревался перевезти в Ставрополь и стариков-родителей.
В сентябре 1947г. снова возвратился в Полтаву. В Полтаве с сентября 1947г. до июля 1951г. работал бухгалтером в Полтавской Почтовой конторе. В 1948г. снят с военного учета по болезни. С июля 1951г. по сокращению штата от работы в Почтовой конторе был освобожден.
28 августа 1951г. рукоположен во иеродиакона. 29 августа 1951г. рукоположен во иеромонаха и 29 августа 1951 года назначен настоятелем Спасо-Преображенского скита Велико-Будищанского Свято-Троицкого женского монастыря с. Матвеевка, Диканьсокго р-на Полтавской области[3]. Позже, в 1950-е годы, был возведен в сан игумена.
До 1951г. настоятелем служил о.Константин (Петровский). С момента прихода в 1951г. великого молитвенника и подвижника о.Иоанна (Котляревского) началась новая яркая страница в истории скита. К тому времени небольшая сестринская община, ютившаяся в Матвеевской обители, составляла 14 человек и руководствовалась опытной регентшей — монахиней
Ермионией (Гребенюк).
На Троицкой неделе 1952г. монахини перешли в Крестовоздваиженский монастырь. Храм наполнился мирянами, которые усердно позаботились о его содержании и капитальном ремонте. В церкви перестлали полы, укрепили стены, перекрасили крышу. Заново перестроили сторожку, выкопали прекрасный колодец. Отец Иоанн собственноручно окрасил храм внутри масляной краской, украсил его надписями из Священного Писания, обновил иконостас. Скит пережил хозяйственное возрождение и духовный подъем. Незаурядная личность батюшки, чинное богослужение, деятельная активность прихожан прославили Матвеевский скит.
Из рапорта благочинного Полтавского округа протоиерея Иоанна Волкова
от 26.10.1954г. об о.Иоанне: “…Иеромонах Иоанн поведения примерного. Начитан в богословской и аскетической литературе, к проповеданию Слова Божия усерден и способен. Благоговеен, скромен. Живя при церкви, находящейся далеко от прихода, (в “скитку”) считает, что такая обстановка ему, как монаху, и прилична, и люба, и потому переменять место своей службы не хотел бы…”.
Ежегодно, в пост, о.Иоанн отправлялся по окружным селам и хуторам
“с молитвой”. При этом он совершал Таинства, проводил миссионерскую работу, да и просто с гостинцами навещал старых и немощных, не имеющих возможности самим приходить в храм. К нему массово потянулись люди даже из Полтавы.
В годы притеснений религии сотни богомольцев находили истинное утешение в Спасо-Преображенском храме у о.Иоанна, а его безбоязненные проповеди укрепляли их в истинной апостольской вере.
В 1958г. во времена Хрущевских гонений на Церковь в Областном Совете начали собирать материал по так называемому “делу скитка”, сначала словесно, а затем письменно. Последовали запрещения на хождения “с молитвой”, крестины на дому, отпевания на кладбище, посещение храма детьми. Обязали заканчивать богослужения к восьми часам утра и запретили колокольный звон. Затем появились претензии к настоятелю церкви о.Иоанну, основанные на якобы незаконной прописке на скиту трех монахинь и касающиеся устроенного батюшкой Иоанном небольшого приюта для богомольцев. Откровенно циничные действия уполномоченного по делам религии закончились снятием игумена Иоанна с прихода и официальным закрытием храма.
30 июля 1961г. совершилась последняя Божественная литургия. Служба затянулась до трех часов, ибо сотни богомольцев прибыли на общую молитву.
Семь месяцев прихожане пытались пробить брешь в стене беззакония, “стучали” во все инстанции, тормошили местную власть, даже ездили в Москву. Уполномоченный обещал решить их ходатайства, но ничего не предпринимал.
28 марта 1962г. были перекрыты переправа и все дороги, ведущие в скит. Грузовик с 28 представителями Диканьского Райисполкома подкатил к храму.
Они заявили о снятии церкви с регистрации и передаче здания под детский дом отдыха. Началось изъятие имущества. “Делатели” в шапках зашли в храм и начали торопливо собирать утварь в сундуки. Хоругви рубили пополам, иконы грузили в самосвал. Прикрыв все изъятое коврами, уехали в Диканьку. Ящики выбросили в чайной, иконы — в гараже МТС. На следующий день платки, покрывала, ковры и прочее “по дешевке” продали в магазине.
Покойный о.Антоний (Нестерук) рассказывал, как поздним вечером в марте 1962г., к нему в Диканьку, где он тогда служил, приехал отец Иоанн. Он просил найти доверенных людей, имеющих доступ в гараж МТС, — дабы забрать оттуда напрестольные кресты, чашу и мощевик с частицами святых мощей (последний был некогда святыней Велико-Будищанского монастыря, а затем вместе с чудотворным Владимирским образом Божией Матери находился в скиту). Одна прихожанка упросила своего сына Ивана (сторожа гаража) сделать это доброе дело. Но удалось спасти только кадильницу, Евангелие и 4 напрестольных креста; остального не нашли.
Игумен Иоанн не единожды ходатайствовал о передаче икон в любой храм, лишь бы они уцелели. Но судьба святынь так и осталась до конца не выясненной. По одной из версий, их сожгли в котельной диканьского клуба, по другой — куда-то вывезли. Духовная дочь игумена Иоанна вспоминала, что мудрый батюшка еще до закрытия скита, предчувствуя его роковую участь, ездил с ней, как с внучкой, в Москву и в Киев. Они ходили по картинным галереям и музеям, о.Иоанн вел переговоры с руководством, предвидя, что только в запасниках государственных музеев бесценные скитские святыни смогут сохраниться для грядущих поколений.
Известно, что многие образы о.Иоанн подарил настоятелю Петропавловской церкви Полтавы протоиерею Владимиру Рыбальченко, и так они сохранились в этом храме по сей день. Мудрый пастырь предвидел трагические события и собственные гонения, и накануне закрытия обители передал чудотворный Владимирский образ Божией Матери на тайное хранение в добрые руки — члену церковного совета Ивану Ивановичу Максимовичу, жившему на ближней к скиту окраине села Матвеевка.
Трагическая развязка судьбы скита вызвала среди людей волнения. 23 апреля 1962г. с опустевшего храма сняли кресты, иконостас обрушили, а затем со всем остальным отправили в Диканьку. Власти планировали открыть в скиту дом отдыха, но комиссия признала место “не соответствующим оздоровительным целям”.
Колхоз также затруднялся относительно использования храма под хозяйственные нужды, — складских помещений у него хватало[4].
Игумен Иоанн (Котляревский) до последней минуты оставался великим подвижником благочестия и безупречным исповедником Православия. Спасо-Преображенский скит умолк.
Те, кто ощущал в нем веяние небесной благодати, не забывают его. Ежегодно приезжают на это место богомольцы. Проходят Крестным ходом, служат молебен, устраивают братскую трапезу. На месте бывшего алтаря поставлен деревянный крест. Чудотворная Владимирская икона Божией Матери до 1995г. считалась утраченной, но в конце 2002г. была привезена в Полтавский Свято-Макариевский кафедральный собор. Поток разных чудотворений от святыни никогда не прекращался.
Скончался игумен Иоанн (Котляревский) в 1964 году.
