Священномученик Сильвестр (в миру Иустин Львович Ольшевский) родился 1/14 июня 1860 года в селе Косовка Сквирского уезда Киевской губернии в семье диакона Льва Ольшевского. Его детство было связано с православным богослужением, заронившим в душу ребенка глубокие впечатления от духовной высоты православия.
Родители определили Иустина в Киевскую Духовную семинарию, где он обратил на себя внимание начальства прилежанием к богословским наукам, добрым нравом, молитвенной настроенностью души, и юношу рекомендовали в чтецы к знаменитому ученому, богослову-догматисту и профессору Духовной Академии архимандриту Сильвестру (Малеванскому), впоследствии епископу Каневскому, викарию Киевской епархии и ректору Академии.
Вследствие того, что архимандрит Сильвестр имел слабое зрение, в обязанности чтеца входило чтение вслух сочинений богословского характера как отечественных авторов, так и иностранных. Он был в это время, как он сам выражался, “очами и пером” ученого-богослова и монаха-подвижника. При ближайшей технической помощи воспитанника семинарии Иустина Ольшевского архимандритом Сильвестром были написаны первые два тома из пятитомного собрания “Догматического богословия”.
Совместная работа в течение длительного времени сроднила ученика и учителя, установила прочную нравственную связь, которая осталась неизменной до самой блаженной кончины епископа Сильвестра (Малеванского). Большое воспитывающее влияние оказали на ученика духовный облик учителя и подвижнический образ его жизни. Архимандрит Сильвестр имел твердый, решительный, но чрезвычайно добрый характер и проводил жизнь аскета-подвижника, ученого-трудолюбца, отличался милосердием. После смерти он не оставил никакого состояния, а имевшиеся скудные средства и пенсию завещал употребить на свое погребение и поминовение, а также раздать нищим.
Счастливая близость Иустина Ольшевского к такому подвижнику, каким был архимандрит Сильвестр, способствовала выработке и углублению его собственного религиозно-нравственного мировоззрения, помогла ему миновать юношеские блуждания и выбрать твердую стезю – сначала православного миссионера, затем священника, а впоследствии и архипастыря.
В 1883 году Иустин окончил Духовную Семинарию. В тот же год архимандрит Сильвестр рекомендовал даровитого, трудоспособного и высоконастроенного юношу к поступлению в Киевскую Духовную Академию, которую он окончил в числе первых кандидатов в 1887 году, во все время обучения пользуясь духовным и ученым покровительством Владыки Сильвестра.
Другим обстоятельством, определившим содержание и последующие занятия Иустина, стало близкое знакомство с различными рационалистическими и мистическими сектами. Во время обучения в Семинарии и Академии он все каникулы проводил в своей семье, в селе, где служил его отец. Село и весь район были заполонены штундистами. Молодой богослов заинтересовался этой, тогда еще новой, сектой и, еще учась в Академии, начал пристально изучать мировоззрения сектантов, бытовое устройство их жизни – с тем, чтобы знать, каким образом мог бы успешно противодействовать им православный миссионер.
Видя, с какой скоростью распространяются различные секты и сектантские учения, Иустин Ольшевский сразу же после окончания Академии принял решение посвятить себя служению миссионерскому делу. 27 октября 1887 года он был назначен учителем церковноприходской школы в селе Липовка Киевского уезда, а 15 января 1888 года переведен преподавателем Закона Божия в двухклассное министерское училище в местечке Шпола того же уезда, одного из беднейших в губернии, но, главное, почти всецело зараженного штундизмом.
Основательно ознакомившись с учением секты, Иустин Львович пришел к мысли, что деятельность светского миссионера несравненно более полезна, чем деятельность миссионера из духовенства. Он письменно изложил свои соображения по этому поводу и подал докладную записку митрополиту Киевскому Платону.
Соображения и доводы, изложенные в записке, были полностью приняты, и 7 марта 1889 года Иустин Львович был назначен миссионером Киевской епархии и утвержден учителем церковноприходской школы Киевского Свято-Владимирского братства. В то время назначение епархиальным миссионером лица светского звания было большим новшеством; подобные случаи были единичны (например, миссионерское служение священномученика Константина Голубева в Саратовской епархии).
В результате практической деятельности Иустина Львовича на поприще просвещения сектантов и обличения их лжеучений появился его труд под заглавием “Обличение штунды в библейских текстах”. Этот труд многократно переиздавался и стал ценнейшим пособием для миссионеров и пастырей.
В 80-90-х годах XIX века на многие епархии надвигалось сектантство, и оно особенно свирепствовало в Полтавской епархии; сюда в это время был назначен епископом выдающийся церковный деятель и подвижник Преосвященный Иларион (Юшенов). В бытность свою наместником Киево-Печерской Лавры преосвященный Иларион познакомился со студентом Академии Иустином Ольшевским. Последний, тяготея к монашескому образу жизни, часто посещал Лавру, ее святыни, монашескую братию и ее благочестивого наместника. Став Полтавским епископом, Преосвященный Иларион в 1890 году пригласил Иустина Львовича преподавать всеобщую и русскую гражданскую историю в Полтавской Духовной Семинарии, а также исполнять послушание епархиального миссионера. С этого времени миссионерская деятельность Ольшевского была связана с Полтавской епархией и продолжалась она здесь более двадцати лет.
Будучи миссионером, Иустин Львович сталкивался с самыми широкими слоями населения и приобрел опыт, какой не всегда бывает у приходского священника. Здесь были и непоколебимые в вере православные, и колеблющиеся в своих убеждениях, и вовсе отпавшие от веры, и раскольники-старообрядцы, и сектанты, и даже малочисленные тогда толстовцы. Свои наблюдения, соображения и предложения, касающиеся сектантского движения и его угрозы православию, Иустин Львович изложил в пространном докладе под названием “Задачи нашей противосектантской миссии”, который он прочел в публичном заседании Полтавского комитета Миссионерского общества. Имея прекрасную богословскую подготовку, а также большой опыт работы с сектантами, он исчерпывающе изложил в докладе причины возникновения сектантского движения в России, причины его успеха, а также меры по преодолению этого пагубного явления.
Впоследствии известный миссионер и чиновник особых поручений при Святейшем Синоде В. М. Скворцов, вспоминая о времени, когда ему и Иустину Львовичу пришлось начинать миссионерское дело в Киевской и Полтавской епархиях, писал:
“Мы с Иустином Львовичем Ольшевским являемся передовыми по времени деятельности миссионерами. Я в Киеве несколько раньше вступил на непроторенную миссионерскую стезю, Иустин Львович — немного позже. Он первый из ученых кандидатов Духовной Академии взял на себя научную разработку штундизма, и его работы сохраняют свою свежесть и высокую ценность и в настоящее время. Тогда не было ясно и точно выражено учение штундистов, приходилось идти ощупью, самим прокладывать путь. Самому ходить в собрания штундистов и здесь на опыте убедиться, что полученными в Академии знаниями не всегда можно успешно отразить нападки штундистов. Они мыслят и толкуют Слово Божие иначе, чем мы, и для успеха миссии среди них нужны особые приемы. Для достижения своих целей и унижения духовенства они не брезгуют никакими средствами. Вот один из многих примеров. В конце беседы штундист обращается к отцу благочинному с просьбой написать приходскому священнику (и) истолковать им семнадцатую главу Послания к римлянам. Благочинный удовлетворил просьбу. Нужно было видеть радость штундистов, когда они получили для передачи записку об истолковании несуществующей главы.
Много причин появления и развития штунды. Одной из них является небрежение духовенства к своему высокому служению. “Нам спящим” враг всеял плевелы, и они утвердились и разрослись за счет православных. В первые годы моей миссионерской практики пришлось иметь неприятное дело с фактом укрывательства штунды. В Киев начали доходить слухи, что в весьма населенном местечке Богуславе неблагополучно, что сильное штундистское движение захватывает православное население. На запрос епархиального начальства местный отец протоиерей ответил, что там всего два штундиста. Когда я поехал туда, то оказалось, что их там двести и две трети прихода — колеблющихся.
И вот в эту пору выступил на миссионерское поприще Иустин Львович Ольшевский и начал печатать в “Руководстве для сельских пастырей” свое “Обличение штундизма в библейских текстах”.
Эти миссионерские записки тогда обратили внимание всех заинтересованных в борьбе со штундой. Теперь эта книга вышла вторым изданием и, как написанная лицом, стоявшим у живого дела, сохраняет полную ценность и в настоящее время”.
Наблюдая сектантское движение и его развитие в государстве, среди населения, Иустин Львович увидел масштаб и значение той угрозы, которая нависла со стороны сектантства над русским народом и над самим существованием государства. В то же время Иустин Львович вполне осознавал, насколько большая лежит ответственность на православном русском народе перед народами, хотя и входящими в единое с ним государство, но еще не просвещенными спасительной Христовой верой. Выступая с докладом на общем собрании Полтавского Миссионерского общества, Иустин Львович сказал:
“Кто искренно предан и любит свою православную веру, тот не должен оставаться равнодушным при виде целых областей и племен, входящих в состав нашего обширного отечества и доселе остающихся в язычестве, — по мере своих сил он должен оказывать содействие в обращении их ко Христу. Научение есть величайшее проявление христианской любви и милосердия к ближнему. “Просветить народы, сидящие во тьме и тени смертной, верою в Иисуса Христа есть высокое назначение народа Российского; племена инородческие преданы ему Провидением для того, чтобы он передал им тот же дар Божий (Святую веру), который самому ему предан от народа, предварившего нас в Царствии Божием”, — справедливо говорит один знаменитый наш миссионер (архимандрит Макария Глухарев)”.
Как прекрасно зарекомендовавший себя и опытный миссионер, Иустин Львович был отправлен на Второй миссионерский съезд, проходивший в июне 1891 года в Москве.
Исполняя послушание епархиального миссионера, Иустин Львович постоянно командировался в села Полтавской епархии, где приходские священники не могли справиться с растущим сектантским движением. В январе 1892 года Иустин Львович побывал в миссионерских командировках в селах Герклев и Еремеевка Золотоношского уезда. Епархиальным начальством было признано, что миссионерские поручения им были исполнены с большим успехом.
Увидев в лице Иустина Львовича столь ревностного труженика, епископ Полтавский Иларион предложил ему принять сан пресвитера. Иустин Львович согласился с предложением Преосвященного, но с условием, если ему будет разрешено посвящение в сущем состоянии, то есть неженатым. На запрос Преосвященного Святейший Синод дал свое разрешение, и 2 февраля 1892 года, в праздник Сретения Господня, Преосвященный Иларион, епископ Полтавский, при совершении Божественной литургии в Свято-Троицкой семинарской церкви рукоположил Иустина Ольшевского в сан пресвитера.
Впоследствии, в 1912 году, в отчете о многолетней миссионерской деятельности отца Иустина “Полтавские епархиальные ведомости” писали, что когда отец Иустин принял священный сан в сущем состоянии, то “сразу же повел жизнь истинного монаха в миру; этот великий жизненный шаг его встречен был духовенством с некоторым недоверием. Но шли годы, и это недоверие сменилось чувством беспредельного уважения. Стало ясно, что о.Иустин являет в своем лице пастыря высокого христианского душенастроения и мировоззрения, пастыря исключительной силы воли и характера. Отсюда начинается его огромное духовное влияние на пастырство епархии, которому он светил нравственным светом своего христианского жития. Миссионерская деятельность о. Иустина еще более сближала его с духовенством в трудах на ниве Божией, укрепляя чисто пастырские связи с ним”.
Для полтавской паствы и духовенства оказалась особенно значима и многоценна деятельность отца Иустина по организации богословских чтений для интеллигенции и личное в них участие. Прочитанные на этих чтениях лекции составили глубоко содержательную книгу под названием “В вере ли вы?”. Памятником просветительской деятельности отца Иустина в Полтаве было созданное по его инициативе и в течение многих лет им руководимое Братство законоучителей и педагогов в память отца Иоанна Кронштадтского. По его инициативе и при его участии был издан Переяславский Полтавский патерик. Вышли его собственные труды: “Обличение штундизма в библейских текстах”, “Борьба со штундой” (по просьбе Киевской Духовной Консистории это издание было разослано во все приходы Киевской епархии), “Миссионерская программа Закона Божия” была одобрена Третьим Всероссийским миссионерским съездом и принята к исполнению Первым чрезвычайным собранием училищного совета при Святейшем Синоде.
7 декабря 1893 года за плодотворный миссионерский труд отцу Иустину была выражена благодарность с внесением в формуляр от епархиального архиерея.
1 апреля 1894 года отец Иустин был перемещен на кафедру гомилетики, литургики и практического руководства для пастырей Полтавской Духовной Семинарии. 3 сентября Его Преосвященством епископом Полтавским отцу Иустину была выражена благодарность за ревностные труды по руководству священников в борьбе со штундою. Через два года, 15 октября 1896 года, отец Иустин был назначен епархиальным наблюдателем церковных школ Полтавской епархии.
Все это время он, будучи истинным нестяжателем и не имея ничего из имущества, вел образ жизни истинного монаха. Он жил в скромной келье при монастырской гостинице и проводил все свое время в трудах: молитве, чтении слова Божия, объездах епархии, тщательно руководствуя вверенные ему школы, а также проводя многочисленные миссионерские беседы. Летние каникулы отец Иустин посвящал сугубому молитвенному подвигу и паломничеству в Святую Землю или в русские обители. Когда на время каникул выпадали миссионерские съезды, он принимал деятельное в них участие. Все всероссийские и местные миссионерские, а также церковно-школьные съезды имели его деятельным участником. В этот период им была издана примерная программа миссионерских дополнительных уроков по Закону Божию, которая явилась тогда первым руководством для законоучителей.
Особое отношение было у отца Иустина к школе и детям. По внешнему своему положению он не был монахом, и некоторые, не зная его хорошо, спрашивали о его семье и детях. Таковым он неизменно отвечал, что насчитывает у себя до пятидесяти тысяч богоданных ему детей. Для школьного персонала он был непосредственным начальником, но его никто не боялся как начальника. Его посещение школы никогда не воспринималось учителями как ревизия их деятельности. Отца Иустина всегда ожидали в школе как самого дорогого гостя. Его посещения были для учителей наградой за их тяжелый труд. Он приносил в школу богатство знаний, которыми спешил поделиться, богатство личного опыта, высокого духовного настроения и влияния. Его отношение и любовь к церковным школам были подобны тем, которые проявлял к таковым другой священномученик – Фаддей, архиепископ Тверской. Не только учителя, но и дети с трепетом и нетерпением ожидали приезда отца Иустина.
Пробыв весь день в школе, он вместе с учащими и учащимися выслушивал чтение вечерних молитв. После молитв все брали благословение, но никто не расходился, никому не хотелось уходить. Все как будто ожидали чего-то. И здесь раздавался робкий голос какой-нибудь ученицы: “Отец Иустин, расскажите нам что-нибудь! Пожалуйста!”. Все присоединялись к просьбе, отец Иустин садился и начинал рассказ о Святой Земле, о Почаевской Лавре, о Соловецком монастыре, об Оптиной пустыни, о монастыре Валаамском, о епископе Феофане Затворнике, о преподобном Серафиме Саровском, о преподобном Амвросии Оптинском, о святом праведном Иоанне Кронштадтском, которого он знал лично и с которым ему посчастливилось совершать Божественную литургию, о многих других святых и подвижниках. Так, за глубоко поучительными и назидательными рассказами, время незаметно приближалось к полуночи, и батюшка уже сам напоминал, что детям пора спать.
В адресе, поднесенном ему к пятнадцатилетию его церковно-школьной работы, деятельность отца Иустина была охарактеризована следующим образом:
“По градам и весям, по далеким и захолустным окраинам нашей епархии Вы разносили горячий призыв к дружной работе, и, проясняя в сознании духовенства священную миссию нашей школы, Вы незаметно вкладывали первые кирпичи в фундаменты тех школьных зданий, сетью которых с такой поразительной быстротой покрылась наша Полтавская епархия. Но еще более ярко и выпукло выступают Ваши великие заслуги в деле созидания духовной сущности, духовной сердцевины нашего школьного дела. Из богатой сокровищницы своей души Вы щедро вливали в нашу школу живые потоки благоуханной молитвы и того благоговейного духа церковности, который неотъемлем и неотделим от Вашей личности. И такое Ваше глубокое духовное влияние отобразилось на всем внутреннем и внешнем складе бытия нашей школы. Как от центра к перифериям, от Вашей личности широко распространялись лучи Вашего душенастроения и мировоззрения. И эти лучи ярко светили работе и в просторных помещениях городских школ, и в убогих избах школ грамоты. Под незримым действием этой духовной оживляющей силы росла и крепла наша школа, храня непоколебимую верность той священной идее, которая заложена в основу ее бытия.
С удивительной душевной чуткостью, с неизменной отзывчивостью и глубоким проникновением, всегда и всюду Вы шли навстречу вопросам и интересам нашего школьного дела, вместе с нами переживая и его радости, и его скорби. Ваше бережное, любовное отношение к школьным работникам так часто поднимало в них энергию, пробуждало святые порывы и обогревало порой иную иззябшую душу”.
12 мая 1902 года определением Святейшего Синода священник Иустин Ольшевский был награжден саном протоиерея. В этот период епархиальное начальство, видя его ревностную деятельность на церковном поприще, а также высоконравственный образ его жизни, неоднократно предлагало ему принять сан архиерея, но отец Иустин по своему смирению всякий раз отклонял это предложение. Только в конце 1910 года, после двадцатилетнего служения на поприще епархиального миссионера, восемнадцатилетнего служения в сане пресвитера и четырнадцати лет служения церковно-школьному делу, он, наконец, дал свое согласие на возведение в сан епископа. Радостным для епархии стало известие о призвании отца Иустина к святительскому служению. В глазах верующего народа, перед которым проходила вся жизнь и деятельность пастыря-подвижника, он уже давно почитался достойным этого ответственного сана.
Архиепископ Полтавский Назарий (Кириллов) призвал протоиерея Иустина Ольшевского принять иночество с ходатайством о назначении к себе викарным епископом. 10 декабря 1910 года Высочайше утвержденным всеподданнейшим докладом Святейшего Синода протоиерей Иустин Ольшевский был назначен епископом Прилукским, викарием Полтавской епархии, с пострижением в монашество. 23 декабря 1910 года архиепископ Назарий постриг протоиерея Иустина в мантию с наречением ему имени Сильвестра — в память преподобного Сильвестра Печерского, а 25 декабря, в праздник Рождества Христова, иеромонах Сильвестр был возведен в сан архимандрита.
В субботу, 15 января 1911 года в Санкт-Петербурге в зале заседания Святейшего Синода произошло наречение архимандрита Сильвестра во епископа Прилукского, викария Полтавской епархии. Чин наречения совершали: митрополиты Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский), Московский Владимир (Богоявленский) и Киевский Флавиан (Городецкий); архиепископы Ярославский Тихон (Белавин) и Ставропольский Агафодор (Преображенский); епископы Минский Михаил (Темнорусов), Тульский Парфений (Левицкий) и Самарский Константин (Булычев). По наречении во епископа архимандрит Сильвестр произнес слово, которое произвело на присутствующих огромное впечатление, уже потому, и с каким чувством оно было произнесено, так и из-за его содержания. Слово священномученика оказалось пророческим относительно его собственной будущей участи. В своем слове архимандрит Сильвестр сказал:
“Когда впервые надели на меня священнослужительские одежды, я со всей силой почувствовал значение сих евангельских слов: егда бе юн, поясашеся сам и хождаше, аможе хотяше; егда же состареешися, воздежеши руце твои, и Ин тя пояшет и ведет, аможе не хощеши (Ин. 21, 18). Когда я был более юн, действительно поясался сам и ходил, аможе хотел, путями собственными, неуготованными. Ныне наступает время, дабы Ин поясал меня и вел.
С двух сторон нас ведут и влекут. По слову апостола, “плоть желает противного духу, а дух противного плоти” (Гал. 5, 17). О, как сильно ныне влечение плоти и мира, вооруженных совершенным состоянием наук, искусств и всякой техники! Мир тянет на свою сторону всеми средствами, до телесного насилия включительно, и отторгает наследие Божие. Мирская зараза проникает ныне в богословскую науку и в клир. Ныне более, чем когда-нибудь, христианская Церковь подобна кораблю, обуреваемому великим волнением житейского моря. Для верных наступают времена исповедничества. Вот с какой стороны теперь ин пояшет и ведет, аможе не хощеши. Трудно и страшно ныне архипастырствование”.
На следующий день, в воскресенье 16 января, в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры состоялась хиротония архимандрита Сильвестра во епископа Прилукского, викария Полтавской епархии. По окончании литургии, вручая жезл новопоставленному архиерею, священномученик Владимир, митрополит Киевский и Галицкий, обратился к нему со словом, в котором призвал к стойкости и любви к правде в настоящее трудное время.
В понедельник Преосвященный Сильвестр совершил первое архиерейское богослужение в церкви Ярославского подворья, во вторник – раннюю литургию в храме Иоанновского монастыря, где был погребен святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Чем больше проходило времени, тем яснее виделось значение трудов епископа Полтавской епархии. В 1911 году епархиальный съезд учредил при Полтавском и Лубенском женских епархиальных училищах две стипендии имени протоиерея Иустина Ольшевского, в память о его деятельности. Кобелякское духовенство решило отметить его деятельность устройством религиозно-просветительского дома имени протоиерея Иустина Ольшевского. В этом доме планировалось соорудить церковь, зал для религиозно-просветительских чтений, двухклассную школу, квартиры для учителей и бесприходного уездного наблюдателя, а также помещения для приезжего духовенства.
Подводя итоги пятнадцатилетней плодотворной деятельности отца Иустина в должности епархиального миссионера, церковно-школьные деятели стали поднимать вопрос о нравственном долге почтить эту деятельность. Архиепископ Назарий благословил это намерение, назначив само чествование на 29 декабря 1911 года.
Во время чествования Кременчугский уездный наблюдатель священник Даниил Данилевский прочел от имени церковно-школьных работников Полтавской епархии адрес, в котором, в частности, было сказано:
“Шестнадцать лет назад на долю Вашу выпал жребий стать правой рукой блаженной памяти епископа Илариона в его святых трудах на ниве церковно-школьной. В ту пору над нашей родной школой занималась заря новой, радостной жизни. Из серых сумерек незаметного прозябания, из железных оков материального гнета эта школа неудержимо стихийно потянулась к свету. В это незабвенное, доброе время впервые мы увидели Вас, Владыка, выходящим на ниву церковно-школьную – в расцвете сил, с глубокой и покорной готовностью все существо свое отдать святому любимому делу. И плодотворность Ваших неустанных трудов на сей ниве не замедлила проявить себя во всей силе”.
Отвечая на приветственный адрес, Владыка сказал: “В прочитанном приветствии я познаю не столько самого себя, сколько любовь, благорасположение и благонастроение писавших. Спаси вас Господи! На это приветствие я отвечу следующим святоотеческим словом, именно: что было в моей школьной деятельности доброго, то от Господа Бога, а что было несовершенного, то мое собственное. Посему: Господу Богу нашему за все слава и держава во веки веков. Аминь”.
Став епископом, владыка Сильвестр усилил свои молитвенные труды, ревностно исполнял архипастырские обязанности. В понедельник и субботу Преосвященный служил ранние литургии, в пятницу и воскресенье – поздние; каждую пятницу Владыка читал Акафист Страстям Христовым.
В середине 1912 года до полтавской паствы и прихожан Крестовоздвиженского монастыря, где Владыка жил и часто служил, стали доходить слухи о намерении Святейшего Синода перевести епископа Сильвестра на другую кафедру. Любовь паствы к нему была так огромна, что было послано прошение в Святейший Синод с просьбой не переводить Владыку на другую кафедру, оставить в Полтаве хотя бы еще на несколько лет. Пасомые писали, что молитвами епископа Сильвестра они полюбили богослужение, осознали и почувствовали важность внимательного и благоговейного отношения к Божественной литургии. Епископ был оставлен на кафедре еще на два года.
13 ноября 1914 года Преосвященный Сильвестр был назначен епископом Челябинским, викарием Оренбургской епархии. 4 декабря все духовенство и огромное число полтавской паствы провожало своего глубокочтимого и любимого пастыря, двадцать четыре года прослужившего в Полтавской епархии. Из Полтавы Преосвященный Сильвестр поехал в Одессу к своему духовному отцу, архиепископу Назарию, оттуда – в кафедральный город епархии Оренбург, а затем – на место своего служения, в Челябинск, куда он прибыл в двадцатых числах декабря.
При своем первом служении в челябинском соборе Владыка сказал: “Господь наш Иисус Христос заповедал Своим ученикам, а в лице их всем пастырям Церкви, быть прежде всего проповедниками мира (Мф. 10, 12). Посему и аз, смиренный, принимая возложенное на меня послушание, обращаюсь к вам, возлюбленные о Христе братие и чада, с сим Христовым словом: мир оставляю вам, мир мой даю вам: не яко же мир дает, Аз даю вам (Ин. 14, 27).
Мир от Господа не таков, как тот мир, который от людей мира сего исходит. Мир сего мира часто бывает как бездеятельность, как плод телесной и духовной немощи, мир сего мира бывает как беспечность, как плод всякого нерадения. Мир сего мира бывает как злое попустительство, как злое непротивление злу. Завещая мир, Христос Спаситель вместе с тем сказал: не мните, яко приидох воврещи мир на землю: не приидох воврещи мир, но меч (Мф. 10, 34). При действовании царствия Божия в мире неизбежно выступают и меч от врагов как сила, противная Христу, и достойный меч от последователей Христовых как напряжение доброй деятельности. Истинный последователь Христов не противится злу греховными средствами, но всячески действует против зла благословенными от Господа средствами.
Каков же мир Христов? Мир Христов есть деятельный внешний мир со всеми ближними и дальними. Еще возможно еже от вас, со всеми человеки мир имейте (Рим. 12, 18), — говорится в слове Божием. Мир Христов есть мир совести, как нравственная безукоризненность. Мир Христов есть мир с Богом, как дерзновенная молитва”.
Служа в Оренбургской епархии, Владыка все силы отдавал пастве, большую часть времени проводя в поездках по церквам Челябинского уезда, стараясь наладить жизнь приходов. Указ Святейшего Синода от 4 июня 1915 года о назначении его епископом Омским и Павлодарским пришел тогда, когда Владыка был в пути, и он стал ему известен только спустя неделю. Через день епископ выехал в Петроград, чтобы там ознакомиться с положением дел в той епархии, где ему предстояло служить. Испросив разрешение Синода, Владыка из Петрограда заехал в Полтаву, а потом посетил Киев, где принял участие в торжествах в честь святого князя Владимира.
Имея благочестивую привычку перед всяким трудным делом или испытанием молиться у православных святынь, он, прежде чем направиться в Омск и вступить в управление епархией, совершил паломничество в Иркутск, поклонился святым мощам святителя Иннокентия и попросил у него помощи. Наступило тяжелое время, уже год, как длилась война и лилась кровь, и он просил святителей Тобольских и Иркутских, чтобы их молитвами Господь укрепил его дух, даровал ему силу и мужество, какие были у них самих, чтобы он мог благоуспешно вести врученную ему паству ко Христу и спасению.
8 августа Преосвященный Сильвестр прибыл в Омск. Протоиерей кафедрального собора встретил его приветственным словом. В ответном слове Преосвященный Сильвестр сказал:
“Христов мир степной стране сей, Богом врученной нам пастве омской! Христов мир богоспасаемому граду сему! Христов мир вам, возлюбленные братие, сестры и чада! Уста глаголют от избытка сердца. Нельзя не говорить прежде всего о том, что ныне на душе у всех. Уже второй год дорогое Отечество наше переносит допущенное Господом тяжкое испытание в виде жесточайшей войны с просвещенными западноевропейскими варварами. Напряжение жизни страшное, потери великие. Множество семейств оплакивают потерю своих кормильцев. И степной край наш разделяет общую судьбу скорбей и тягостей. Потребен, дорог мир исстрадавшемуся сердцу, но мир Христов, а не мир вражеский. Степной край Господь изобильно благословил всякими дарами Своими. Потому устремились сюда люди на жительство из разных мест. Благодарение Господу, принесли они с собою деятельную силу, верующие сердца, доброе настроение. С великим трудом и усилиями, как это обычно у новоселов, они устрояют свой телесный и духовный быт. Но удовлетворение духовных их потребностей встречает часто близкие к непреодолимости затруднения, именно в деле устроения храмов Божиих и определения подготовленных пастырей”.
В 1917 – 1918 годах в Москве собрался Поместный Собор, восстановивший патриаршество и избравший Патриархом святого Тихона, митрополита Московского. Епископ Сильвестр был неизменным участником соборных заседаний.
В январе 1918 года Преосвященный Сильвестр навестил Полтаву и возвращался в Омск. Повсюду наблюдалось как падение нравственное, так и развал в хозяйственной жизни страны. Гражданские поезда из Полтавы не ходили, и Владыка вместе с сопровождавшим его диаконом попросился в одну из солдатских теплушек эшелона, который возвращался с Западного фронта в восточные губернии. В вагоне находились безбожники-агитаторы, которые стали укорять молодых солдат, что они пустили в вагон священнослужителей, и хулить православную веру. С грустью слушал их архипастырь, под опекой которого было в то время более полумиллиона духовных детей. Перед его мысленным взором проносились знакомые облики отступников от святой веры и Церкви, и он ясно почувствовал, что долг повелевает ему сказать свое слово, каковы бы ни были последствия.
– Братцы, – громко и отчетливо произнес архипастырь, обращаясь к солдатам, – признаете ли вы свободу за всеми людьми? Если признаете свободу, чтобы не веровать, то признайте свободу и за теми, кто желает веровать. Не дозволяйте глумиться над неверующими, но не оскорбляйте и верующих. О чем угодно гражданском говорите и обсуждайте свободно, но не касайтесь Господа Бога и святыни. А желаете узнать насчет религии, спрашивайте тех, кто на это дело поставлен. Ведь насчет лекарства спрашиваете у доктора, насчет суда спрашиваете у адвоката, так и насчет религии спрашивайте у пастырей.
И затем архипастырь стал отвечать на вопросы солдат. Рассказал о нетленных мощах угодников Божиих, почивающих в Киево-Печерской Лавре, рассказал о святых, которые были выходцами из крестьянского сословия, из людей самого бедного состояния, а затем, отвечая на вопросы, долго и подробно рассказывал о святом праведном Иоанне Кронштадтском, о своей поездке к нему и о том, какое впечатление произвел на него кронштадтский пастырь.
Рассказ его коренным образом переменил настроение слушателей; ругатели Церкви на ближайшей станции покинули вагон и не возвращались, а от других больше не раздавалось ни одного оскорбительного для веры и святыни слова.
В течение всех восьми дней поездки Преосвященный Сильвестр беседовал с солдатами, в остальное время молился, читал дорожное Евангелие и наблюдал жизнь и характер солдат. Не видно было, чтобы солдаты крестились или молились. Наоборот, гнилая брань срывалась у них с языка за каждым словом. Задумался архипастырь над тем, как бы вразумить эти заблудшие христианские души. Подходил воскресный день, и Владыка решил воспользоваться им.
— Братцы, – обратился он ко всем в вагоне, – не мудрено вам в длинном пути дни потерять. А ведь сегодня воскресенье. Ваши родные, отцы и матери, жены и дети идут в церковь, наверное, вас поминают в молитвах. Давайте и мы здесь, в вагоне, отметим воскресный день хотя бы краткой молитвой. Пропоем, я прочитаю вам из святого Евангелия. Хорошо?
Епископ предложил всем, кому позволяет место, встать. Кому нельзя встать, молиться сидя. Затем предложил всем осенить себя крестным знамением и начал громко: “Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков”. Под руководством отца диакона солдаты подхватили: “Аминь”, — и стали петь “Царю Небесный”. Пропели “Отче наш”, “Спаси Господи”, “Богородице Дево”. Пели одушевленно. Потом епископ прочел по-славянски первое воскресное Евангелие, дал прочитанному объяснение и вслед за этим сказал:
— Дорогие мои. Я с вами почти неделю живу в этом подвижном доме. Видел ваши душевные качества и скажу вам правду. Пред моими глазами много было случаев, как вы жалостливо относились к бедствующим людям, которые просили у вас приюта. Вы их устраивали у себя и даже кормили. Это доброе евангельское качество. Видел ваше терпение, с каким вы переносите выпадающие на вашу долю лишения. И это добро, ибо без терпения нет спасения. Видел, как вы искренно и без лукавства относитесь друг к другу. И это добро, ибо из этого вырастает дружба и христианская любовь. За все эти качества с нами может быть Христос. Но кроме этого я видел у вас одну привычку, о которой не могу говорить без глубокой скорби. Это постоянное употребление гнилых слов. Знаете, кого оскорбляет эта скверная брань? Она, прежде всего, оскорбляет Матерь Божию, общую духовную матерь рода христианского. Затем она оскорбляет родную матерь каждого из нас, ибо все мы происходим от одних прародителей – Адама и Евы. Наконец, она оскорбляет нашу мать – сыру землю, ибо из земли мы сами взяты, земля нас кормит и в землю по смерти возвращаемся. Иные произносят гнилые слова с усладой, смакуют, как жуки навоз. А иные произносят по привычке, без всякой мысли. Но как бы ни произносить их, можно ли сохранить при этом чистоту души? Спаситель наш сказал, что только чистые сердцем увидят Бога. Поэтому ясно: чтобы с нами был Господь Христос, нам обязательно навсегда нужно отказаться от употребления гнилых слов. Вот вам, дорогие христиане, какой завет преподает нынешнее евангельское чтение. В добром намерении этом сами постараемся и Господь нам поможет. Господь Христос да будет с вами.
Епископ кончил свое наставление, и солдаты под руководством отца диакона спели “Достойно есть”. Молитвословие было закончено, и Владыка поздравил всех с воскресным днем.
